Мама на этой неделе лежала в онкологии на небольшой операции (потому что современными методами), прооперировали и через два дня выписали.
Рассказывает. В послеоперационной палате (она же предоперационная) шесть человек – мужчины и женщины вперемешку, голые под простынями.
Заходят две медсестрички – и к мужику, который рядом с мамой. Простынку с него – Хха!
Мама: «Уюй!!». Ладошкой глаза прикрыла, голову отвернула, ждёт.
Они оказывается пришли его побрить везде перед операцией. Поскребли и ушли. Мама спрашивает, можно ли уже поворачиваться. Мужик ржёт:
- Женщина, да вы не бойтесь, он сам боится, вполз вовнутрь, не видать его

Какое же это облегчение дожить до того момента, когда можешь вот так сгогатывать над бренным своим всем. Только бы в юности никому не попасть в такую обстановочку. Когда ещё полное отождествление себя со своим телом, и к миру прилегаешь плотно всей поверхностью и ощущаешь это как надругательство.
Кажется, у меня к такому миру тоже полтора разъёма - один заползает, а половинчатый я если что жвачкой залепляю. Ну, пусть так будет, если вдруг отберут простынку))
.